Ремейки. Пьесы и сценарии 2014—2016 - Игорь Левин

СЁМИН. Она не была порочна. Если не считать жизнелюбие пороком.

КОМИССАР. Была. Не заблуждайтесь.

СЁМИН. Я Вам не верю.

КОМИССАР. Ваше дело. Вот Божена своего Митю, это ничтожество, не предала. Невероятно! Сошла с ума. Отец Перун определил её в монастырь. Она снова телезвезда, только в ином качестве. Потрясающий пример благочестия.

СЁМИН. Уже любит Отца Нации?

КОМИССАР. Она всегда его любила. Вы не допускаете, что можно быть лояльным власти и при этом быть хорошим человеком?

СЁМИН. Допускаю. Отец существует?

КОМИССАР. Конечно.

СЁМИН. Так же, как и я?

КОМИССАР. Вы – не существуете. (Подходит к Сёмину и протягивает руку, как для рукопожатия. Сёмин отвечает. Комиссар ловит его за пальцы, одновременно зафиксировав ступню своей ногой, а запястье своей левой рукой и ловко ломает Сёмину палец. Он кричит от боли) Как один человек может властвовать над другим?

Скриншот сцены из к/ф «1984» М. Редфорда

СЁМИН (продолжая корчиться). Причиняя страдания.

КОМИССАР. Совершенно верно. Послушания недостаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою? (Идёт к столу, наливает виски в стаканы и возвращается) Власть состоит в том, чтобы разорвать сознание людей на куски и составить в том виде, как вам угодно. (Протягивает стакан Сёмину, тот его берёт дрожащей рукой. На экране толпы возбуждённых людей. Титры: «Улицы заполнились ликующими благодарными людьми») В нашем мире будет только триумф и самоуничижение. Третьего не дано. Не будет иной любви, кроме любви к Родине и Отцу.

СЁМИН. Вам не удастся.

КОМИССАР. Почему?

СЁМИН. Невозможно построить цивилизацию на страхе и ненависти. Что-то вас победит.

КОМИССАР. Что?

СЁМИН. История. Вы идёте против исторического процесса. Вы в 19-м веке.

КОМИССАР. Бросьте, уж историю мы контролируем.

СЁМИН. Не в этом смысле. Жизнь… жизнь вас победит.

КОМИССАР. Жизнью мы управляем на всех уровнях и мы создаём человеческую природу. Люди бесконечно податливы. Может Вы надеетесь на народ?

СЁМИН. Рано или поздно они разорвут вас в клочья!

КОМИССАР. С какой стати? Народ никогда не восстанет: ни через тысячу лет, ни через миллион. Они не могут восстать. Причину Вам объяснять не надо. Вы сами знаете. И если Вы тешились мечтами о вооружённом восстании – оставьте их. Никакой возможности свергнуть нас нет. Наша власть – навеки. Они рождаются, растут в грязи, рано начинают работать, переживают короткий период физического расцвета и сексуальности, в двадцать лет женятся, в тридцать уже немолоды, сморщиваются, к шестидесяти обычно умирают. Монотонный труд, заботы о доме и детях, мелкие свары с соседями, кино, футбол, пиво и, главное, азартные игры – вот и все, что вмещается в их кругозор. Управлять ими несложно. Считается нежелательным, чтобы они испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм – чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков. А если и овладевает ими недовольство – такое тоже бывало, – это недовольство ни к чему не ведет, ибо из-за отсутствия общих идей обращено оно только против мелких конкретных неприятностей.

СЁМИН. Возможно, Вы и правы, но есть что-то во Вселенной и Вам его не одолеть!

КОМИССАР. Что?

СЁМИН. Не знаю… человеческий дух!

КОМИССАР. Вы и себя считаете человеком?

СЁМИН. Да.

КОМИССАР. В таком случае, Вы – последний человек, дорогой товарищ Сёмин. Человечество наследуем мы. Вы один и больше не существуете. Встаньте, идите сюда! (Забирает у Сёмина стакан, ставит его на стол. Направляет свет лампы ему в лицо) Взгляните на себя! (Сжимает Семину нижнюю челюсть пальцами, от чего Сёмин открывает рот) Вы разлагаетесь (вырывает изо рта зуб и выбрасывает. Сёмин воет) Если Вы – человек, то таково человечество!

Скриншот сцены из к/ф «1984» М. Редфорда

Брезгливо отталкивает лицо Сёмина от себя, вытирает пальцы салфеткой.

СЁМИН. Это Вы довели меня до этого.

КОМИССАР. Нет – Вы.

СЁМИН. Меня скоро казнят?

КОМИССАР. Может, и не скоро, но не теряйте надежду. (На экране снова возникает скриншот зеленого поля. Сёмин стоит неподвижно, закрыв лицо руками. Комиссар обнимает его за плечи, разворачивает к экрану) Смотри, какая красота. Вы помните это место? (Разворачиваются в зал)

СЁМИН. Это Windows…

КОМИССАР. Нет, это непроявленная реальность. Чувствуете? Закона тяготения не существует. Я чувствую, что лечу и Вы тоже это чувствуете. Значит, это так…

СЁМИН. Я Вас люблю…

КОМИССАР. Я не сомневаюсь! В Вас сила. Вы – часть народа. Вы – народ. Вы один из нас, один из избранных. (На экране крепкотелые атлеты и атлетки маршируют на фоне крымских красот и белокаменных зданий в стиле «Сталинский ампир») Что Вы чувствуете по отношению к Отцу Нации?

СЁМИН. Я ненавижу его…

КОМИССАР (нажимая кнопку на столе, вдалеке слышен сигнал) Вы должны любить его! (Слышен лязг запоров и металлической двери) Повиновения мало…

Входят Атаман и Ополченец. Комиссар кивает на Сёмина и его снова фиксируют ремнями к скамье. Комиссар разворачивает кляссер на столе. Хирургические инструменты зловеще блестят в свете настольной лампы. Сёмин равнодушно за этим наблюдает. На экране лицо Юли. Она улыбается и будто говорит: «Я люблю тебя», но без звука. Сёмин не видит этого.

СЁМИН (будто очнувшись, кричит) Юля! Юля! Юля…

КОМИССАР. Не пытайтесь увести меня в сторону. В этой комнате, может реализоваться самый страшный сценарий для человека: погребение заживо, кастрация… на Ваших глазах будут насиловать Вашу любимую женщину

СЁМИН. Не-ет…

КОМИССАР. Вашу живую плоть будут пожирать голодные крысы… Нет, для Вас я придумал иное. Мы освободим Вас. Сожжём чип, который мешает Вам воспринимать реальность и Вы станете обычным человеком…

СЁМИН. Нет, только не это! Пожалуйста! Что я должен сделать?

КОМИССАР. То, что должны.

Ополченец берет в руки кабель и проверяет наличие напряжения. Сыплются искры.

СЁМИН. Скажите, что Вы хотите? Как я могу сделать то, чего не знаю? (На экране лицо Юли искажено гримасой боли, страдания и унижения. Вероятно, её насилуют, но глаза полны не только слёз, но и любви. Кажется, она смотрит на Сёмина. Атаман держит его, Ополченец подносит кабель к голове) Нет! Не делайте этого! Умоляю! Возьмите Юлю… мне всё равно, что Вы с ней сделаете!

Ополченец прикладывает «крокодил» к голове Сёмина. Он корчится, голова дымится. Гаснет свет, какое-то время слышны крики.

Сцена 6

Ночь

Руины на разных планах. На стене разбитого дома в глубине – экран. Развалины абсолютно тёмного дома на переднем плане, возникают из темноты в свете Луны. На стене в левом углу написано: Иностранный агент. Стрелочка показывает куда-то вверх. В правом углу: Война – это мир. Смерть Океаниистазии! В центре – плакат шоу «Дом-4»: две пары роботов в интерьере студии «Дом-3». Под плакатом сидит Робот-Р в падмасане, медитирует. В его шлеме, в лицевой части, видна дырка от пули. Вокруг валяются книги, брошенные людьми вещи. Стоит одинокий стул. Слышится писк крыс и возня: кто-то роется в хламе. Выскакивает пара людей в противогазах с какими-то пожитками в руках, уходят почти бегом.

В это время, на экране безучастное лицо Сёмина. Глядя перед собой, он бубнит:

СЁМИН (ЗК). Я обвиняю себя в следующих преступлениях: я совращал несовершеннолетних обоих полов, воровал нефть, вместе с другими изменниками портил промышленное оборудование, загрязнял воду, корректировал огонь вражеских батарей и самолётов, разглашал государственные секреты. Я – жертва коварства и тлетворного влияния Госдепа Океании. Я виновен по всем пунктам. Я рад, что меня поймали. Я был психологически неуравновешен. Теперь я здоров. Я прошу нашего вождя принять мою безграничную любовь. Прошу казнить меня, пока я в здравом уме или отправить на фронт, на передовую.

Выходит Робот-Д с большим пыльным футляром в руках. Становится на колени рядом с медитирующим. Открывает футляр.

РОБОТ-Д. Смотри! (Вынимает из футляра виолончель. Робот-Р не меняет позы, но поворачивает голову).

Робот-Д любовно гладит инструмент. Садится на стул, несколько раз прикасается смычком к струнам, пробует. Играет тему «[битая ссылка] Секретный агент» Филипа Гласса. Робот-Р меняет позу: садится, обхватив колени руками, какое-то время слушает. Встает, берет баллончик с белой краской. Зачёркивает все надписи на стене и пишет крупно в центре: «2×2=4».